Эффект бабочки

«Взмах крыла бабочки на одном
континенте может вызвать землетрясение на другом»
(Эпиграф к одноименному худ. фильму)

Выражение «эффект бабочки» было введено в обиход американским математиком и метеорологом, одним из основоположников теории хаоса Эдвардом Нортоном Лоренцом. Суть этого явления он объяснил буквально так: бабочка, взмахивающая крыльями в Айове, может вызвать лавину эффектов, которые могут достигнуть высшей точки в дождливый сезон в Индонезии.

Термин вызывает и аллюзию к рассказу 1952 года Р. Брэдбери «И грянул гром», где гибель бабочки в далёком прошлом изменяет мир очень далекого будущего; также можно увидеть аллюзию к сказке братьев Гримм «Вошка и блошка», где ожог главной героини в итоге приводит ко всемирному потопу.

Наша история, конечно, не столь эпохальна, но очень похожа по сути – короткое сообщение с телефона привело к событиям, в которые были вовлечены десятки людей, различные коммерческие и государственные организации и учреждения, которые по времени растянулись на 3 месяца и в конечном счёте привели к существенным изменениям в жизни человека.

***

Пятнадцать тысяч пятьсот тридцатое (от начала нашей работы) обращение-жалоба прилетела электронной почтой в четверг 15 февраля 2018 года в 7.49. Чаще всего люди пишут Уполномоченному – у нас беда, тупик, все отказали, больше идти некуда… Вот и это обращение было о том же.

Я инвалид на коляске, практически лежачий. Имею проблему с оплатой ЖКХ. Управляющая компания подала иск, о котором я узнал только из судебного приказа. При пенсии 8760 приставы заберут 4250. Квартплата 4450. Мне остаётся либо не платить и накапливать долги дальше, либо платить и не есть. В собесе Волосово мне сказали, что это мои проблемы. Неужели некому помочь? Вы можете мне помочь?

Тему ЖКХ и собственности у нас ведёт Константин Савченко, а значит, моя резолюция – ему:
«К.Н.
Выяснить сумму долга и причину его возникновения, с кем живёт, есть ли родственники, отношение администрации. Судебный приказ нужно отменять.
Срочно!»

К концу дня Константин сообщил:
– в администрации Бегуницкого сельского поселения Волосовского района, где проживает заявитель, есть лишь информация, что «в его квартире собираются местные пьяницы». В управляющей компании сказали, что «всем кредиторам Д. должен почти 200 000 рублей». Да, они пошли в суд за судебным приказом, а чего ещё ждать, ведь не платит. Непосредственно УК он должен 46 тысяч рублей, за холодную воду 17 тысяч, Фонду капитального ремонта 7,5 тысячи, и больше 120 тысяч – тепловым сетям;
– по телефону Д. говорит очень невнятно. Ощущение, что или пьян, или вообще пьющий (сказал, что инсульта не было);
– долги давнишние, были ещё у матери, которая умерла в 2016 году. В наследство после смерти не вступил, так как из дома не выходит. В Санкт-Петербурге у него жена, тёща и дочь, но связь с ними не поддерживает.

Это была хорошая информация. Нужно теперь найти взрослую дочь и обратить её к дочернему долгу. Дети по закону обязаны помогать нетрудоспособным родителям. Но это уже завтра.

Завтра дочь нашлась и поведала нам следующее. 26 лет, замужем, двое маленьких детей, ухаживает за ними и потому не работает. В одной комнате живёт с мужем и детьми, а в другой бабушка и иногда мать. Отца почти не помнит. С детства жила с бабушкой. Все живут на небольшой заработок мужа и пенсию бабушки. Квартира отца не нужна (да ещё с такими долгами). Ни помогать, ни помочь отцу ничем не может. Денег едва хватает им самим на самое необходимое.

Ну что ж, в жизни бывает и так. По-всякому бывает. Значит, всё нужно делать самим.

В понедельник Константин начал переговоры со взыскателем – ООО «Волосовская управляющая компания» (далее – Волосовская УК). Надо сказать, умело и результативно. Он давно овладел искусством просто и одновременно убедительно разговаривать по телефону. «Здравствуйте, это аппарат Уполномоченного по правам человека в Ленинградской области, меня зовут Константин Николаевич». Эта отшлифованная интонационно фраза любого оппонента вынуждала отнестись к разговору со всем вниманием. Поэтому я не удивился сообщению, что УК завтра отзовёт судебный приказ у судебных приставов и подпишет соглашение о реструктуризации долга, которое позволит возвращать его в рассрочку. Ополовинивание пенсии отменяется!

Вот он – результат, о котором нас постоянно спрашивают. Или скольким людям мы помогли, или какова результативность обращения к Уполномоченному. Д. обратился в связи с появлением судебного приказа. Приказ отменён. Можно записать казённую фразу, что права восстановлены. Но! Но из головы было не прогнать цифры. Пенсия 8760 рублей. Квартплата с рассрочкой долга – 5500. На жизнь 3 тысячи при прожиточном минимуме 8 540, и это одинокий колясочник. А если за судебным приказом пойдут остальные?

У нас было ощущение незавершённости и неудовлетворения, но не было какого-то плана. Длилось это не долго, пока к концу дня Константин не сказал:
– Я на всякий случай позвонил директору ООО «Эко Сервис», которому Д. должен 17 000 руб. за холодную воду и водоотведение, и он согласился на реструктуризацию.
– Вот и отлично, человеку будет ещё спокойнее. Теперь и они не арестуют у него половину пенсии. Кто там ещё из кредиторов остался без договора?
– Вот-вот, и я с этим, – сказал Константин, – с тепловиками есть давнишнее соглашение о реструктуризации, подписанное ещё матерью инвалида в 2016 году. По нему необходимо платить ежемесячно по 350 рублей до 2031 года помимо текущих платежей. Если договориться с четвёртым кредитором – областным Фондом капитального ремонта, то из федерального бюджета можно будет получить компенсацию на оплату ЖКУ. Всё, что там накопилось за несколько лет, можно направить на погашение долгов.

Вот теперь о главном. Ежемесячная денежная компенсация 50% коммунальных платежей выплачивается инвалидам и другим определенным законом категориям граждан, но только если у них нет задолженности по платежам. Появляется долг, и дверца на пути к федеральным деньгам захлопывается. Открыть её и взять всё, что накопилось, можно либо погасив долги, либо подписав договор о реструктуризации. Тому, кто уже не мог платить какое-то время, очень трудно найти средства в кратном размере, и они попадают в кабалу. А договориться с монополистами об индивидуальных условиях – почти утопия. Вот и накапливаются федеральные средства и лежат. А дверку открыть некому.

На наш запрос ЕВЦ (ЛОГКУ «Единый выплатной центр») ответил, что у Д. накоплено около 40 тысяч рублей! Это же целое состояние. Можно полностью рассчитаться за воду, с капремонтом, и еще за услуги управляющей компании хватит.

Оставался Фонд капитального ремонта. Всего-то 7500 рублей на фоне остальных, но не тут-то было.

Константин дважды говорил с сотрудниками Фонда и получил категорический отказ, мотив которого выглядел неожиданным. Юристы утверждали, что постановление областного правительства противоречит федеральной норме, и они подписать соглашение о реструктуризации не вправе.

Мы детально сопоставили нормы двух правовых актов. Нет, не прав Фонд, но писать своё заключение не стали, ибо знали, что через месяц получим письменно то, что нам уже сказали по телефону. Есть такая особенность нашего времени – не слышать и не слушать, а биться за своё с закрытыми глазами. Это означало лишь то, что в бой должна вступить тяжёлая артиллерия – Уполномоченному нужно лично встречаться с директором Фонда Шульц Мариной Генриховной.

Найти её телефон оказалось труднее, чем даже кремлёвский. «А зачем, мы не можем, – отвечали нам в профильном комитете и секретариате Фонда. – Оставьте свой телефон, и она позвонит».

Она позвонила, была вежлива, выслушала, не перебивая, и столь же терпеливо подытожила:
– Нет. Невозможно. Мы не будем нарушать федеральную норму. Я согласна, что это несправедливо, но это столько же невозможно. Ничем не могу помочь. На следующей неделе я лечу в Ханты-Мансийск на сборы, и там готова рассказать о проблеме коллегам из других субъектов, и просить о поддержке в изменении нормы.
– На это уйдёт год, если поддержат, – не сдержался я, – мы же вам в течение 10 дней перечислим всю сумму его долга.
– Вы меня не слышите. Я.. не.. имею.. права.
Откуда ей было знать, что мы никогда не бросаем начатое. Не в дверь, так в окно, но до результата.
Я сдержал свои эмоции и очень дружелюбно произнёс:
– А давайте встретимся. Не бойтесь, не для войны и скандала. Просто познакомимся, поговорим, вы меня тоже никогда не видели. Смотреть в глаза всегда лучше. Я приеду к вам, заодно и посмотрю, как обустроен областной Фонд.

Оказалось, что Фонд обустроен хорошо. Большой Сампсониевский проспект, огромное из красного кирпича прекрасное здание бывшего завода Сименс (в девяностые я видел, как из помещений выламывали и везли в металлолом станки и оборудование). На входе табличка «Газпром газораспределение». Фонд «ютился» здесь на первом этаже.

Нас не ждали, хотя был назначенный час. Секретарь спросила «вы к кому», предложила раздеться и провела по коридору в просторный кабинет директора.

Марина Генриховна кивнула, предложила сесть и сказала, что сейчас придут юристы. Это означало, что она настроена не поговорить, а защищаться. Тогда Константин разложил свои бумаги, которые, конечно, предусмотрительно подготовил.

Через минуту вошли … довольно плотный и грозный на вид мужчина средних лет, и второй юрист, похудее и моложе.

Думаю, очень удачно маневрируя в законах и постановлениях, не перебивая, а дополняя друг друга, мы медленно и внятно разложили «на тарелочке» права, возможности, смысл, перспективу и последовательность действий. И «прижали к стенке» нашу аудиторию.

Обескураженный сотрудник, что постарше, откинулся на стуле со словами:
– Да мне легче подать в суд.
– На кого? – возразил я, – на лежачего одинокого инвалида с долгом в 200 тысяч? Зачем? Чтобы получать 4-ую часть его минимальной пенсии? Мы же предлагаем обойтись без суда и приставов и не загонять человека в гроб.

Марина Генриховна спросила их обоих:
– Так мы можем заключать соглашение о реструктуризации?
– Да зачем это нужно, – не сдавался старший.
– Можем, – тихо, но твёрдо сказал второй юрист.

И вот тут нам предложили чай. Встреча завершилась в дружеской обстановке, и Марина Генриховна проводила нас до дверей.

Но Фонд, увы, борясь за имидж и мундир после «поражения», не стал утруждаться составлением и подписанием соглашения, но в информационной системе всё же снял признак задолженности, под слово Уполномоченного.

Чтобы не возвращаться более к Фонду, добавлю, что через 10 дней я позвонил Шульц и сказал, что деньги на счёт Фонда перечислены. Долга нет. Как это получилось? Об этом позже. Прежде мы поехали в Бегуницы.

***

На меня сильное впечатление произвели книги Дмитрия Быстролётова – разведчика-нелегала, выдержавшего 16 лет Сталинских лагерей, как никто другой (включая А.Солженицина) сумевшего оставить нам не просто точные свидетельства запредельных возможностей человека и его существа, а выразив их безупречно лаконично, и оттого невероятно правдоподобно.

Вот такой «запредел» я видел в своей работе Уполномоченного не раз. Когда вытащив из тюрьмы смертельно больную молодую женщину, привёл к ней в бокс «боткинского барака» её отца. Она ещё могла сидеть. Видел её жёлтую кожу, эмоции от встречи и глаза, в которых свет погас через 2 недели.

Помню ШИЗО в исправительной колонии №3 Форносово. 35-летний мужчина в нарушение режима лежал на откидных нарах, так как сидеть, а тем более стоять, сам уже не мог. Разговор с ним получился тяжелейший. Тогда я не ушёл из камеры, пока вызванный врач не сделал инъекцию инсулина. Была пятница. В понедельник его госпитализировали, но после этого дня он не прожил и трёх недель.

Никогда не забыть «картины» из отделений «милосердия» в ПНИ. Без ног, но в здравом уме, волокущие себя по коридору руками, или сидящие в люльках без рук и ног люди, не понимающие, что они люди… Закрытые отделения психиатрической больницы, где на принудительном лечении находятся убийцы, насильники, каннибалы и прочие ошибки природы…

Всегда в таких случаях невольно думалось – где тот предел, за которым человек жить не может и сдаётся?

***

Дверной звонок, конечно, не работал, и мы с Константином долго стучали во входную дверь. Д. инвалид-колясочник и из дома не выходит, а к дверям добирается медленно. Долго звякал замок, и на пороге оказался стоящий на ногах худой мужчина выше среднего роста. Мы представились. Он знал, что мы приедем, а потому кивнул и стал двигаться в сторону комнаты. Но что это было за движение! Похожим образом перемещаются люди с церебральным параличом. Тело бросает из стороны в сторону, движения рук и ног хаотичны, голова трясётся. Шаги даются резким перебрасыванием ног. Обеими руками он опирался о стену, и всё равно казалось, что он не просто сейчас упадёт, а буквально свернёт всё вокруг и покалечится. Но это казалось с непривычки. Ему удалось довольно быстро добраться до промятого дивана и упасть на него.

– Евгений Евгеньевич, вы считаетесь инвалидом-колясочником, а оказывается, с ногами у вас всё в порядке, – полуутвердил, полусказал я ему.

В ответ Д. вновь поднялся с дивана на свои ноги, худобу которых не скрывало бесформенное трико. Несколько раз полуприсел и отрывисто сказал:
– С ногами все в порядке. У меня другое. Вон там медицинские документы.

«Вон там» – это было на полке мебельной стенки. В уголочке аккуратно лежала стопка папок и бумаг. Он попытался дотянуться до них не шагая, но завибрировал, закачался и рухнул на свой диван.

Константин взял пачку и извлёк из неё медицинскую папку. Сверху лежал листок МРТ исследования 2013 года, внизу которого было напечатано – прогрессирующая атрофия мозжечка, отрицательная динамика, не операбельно.

И не медику известно, что мозжечок отвечает за равновесие, координацию, точность и симметрию движений. Проявление диагноза мы увидели сами. Вот почему, когда Константин говорил с Д. по телефону, то по его невнятной речи трудно было понять, то ли инвалид имеет её нарушение, то ли любит выпить.

Мы провели в квартире почти час. И вот что выяснили в ходе разговора.

Д. рос с мамой и папой, потом появились жена и ребёнок. В Бегуницы с мамой переехал из Сертолово после обмена квартиры на меньшую с доплатой. Менялись, потому что тогда, в 2004 году, сложилась трудная жизненная ситуация. Отца не стало, мать часто и сильно болела, у жены диагностировали тяжёлое заболевание, и бо́льшую часть года она проводила в больнице. У него самого начались серьёзные нарушения здоровья, которые стремительно привели к инвалидности и потере работы. Очень быстро появились задолженности по платежам. Долги росли каждый месяц. А потом жена окончательно слегла и осталась в одной из клиник Санкт-Петербурга…

Осмотрели однокомнатную квартиру. Всё никогда не мытое – полы, двери, плита, ванная, раковина. Вокруг замызганных выключателей грязные пятна диаметром в полметра. Проводка почти везде разрушена. От единственной рабочей розетки протянут провод-удлинитель для лампочки в туалете. На кухне плитка на стенах от старых хозяев, а над ней просто бетонная плита. Один стул. На коляске около продавленного дивана с Д. – таблетки и фонарик, который заменял ему лампочки ввиду жёсткой экономии электричества. Однако нигде не было завалов хлама, немытой посуды, окурков, бутылок… Дверки шкафчиков висят не на петлях, а на честном слове. Шкафчики на кухне и в комнате грязные и практически пустые – пара тарелок, кастрюля, маленькая кучка одежды.

Сесть было некуда, да и невозможно.

Увидев столь бедственное и плачевное состояние, любой бы спросил, когда Д. последний раз лежал в больнице. Он ответил, что в 2010-м.

– А вы готовы лечь на обследование и лечение? – спросил я.
– Да не лечат там. Просто подержат и выпустят.
– Хорошо, хорошо, но если мы организуем госпитализацию и последим за лечением, вы готовы поехать?
– Готов.

Мы ушли и через полчаса вернулись с двумя работниками администрации. Одна была уполномочена на совершение нотариальных действий, а вторая выполнила роль рукоприкладчика. Д. зачитали текст доверенности, выданной на имя Константина на совершение необходимых действий от имени инвалида, а девушка-рукоприкладчик после его согласия приложила свою руку к бумаге, поставив подпись на документе вместо него. Так Константин обязался сновать между нотариусом, регистрационной палатой, МФЦ, администрацией, больницей, почтой и иными организациями.
Уходя, я подумал – какая здесь вторая группа инвалидности, давно уже первая, только заняться некому.

Занялись мы. Я позвонил ангелу-спасителю многих людей, которым мы помогали, – заместителю председателя комитета по здравоохранению Павлу Николаевичу Рязанову, и как всегда, встретил полное понимание и оперативность действий. Вскоре не без капризов и некоторого лукавства Волосовская ЦРБ забрала Д. Впервые за несколько лет он полноценно помылся и лёг на чистую постель.

Вернувшись в Санкт-Петербург, мы составили простую схему долгов и возможностей их погашения (без тепловых сетей).
Всё не покрывается. Но азартную сущность Константина уже было не сдержать.

– А что если маме Д. была в 2016 году начислена пенсия и она её не получила?
– Тогда можно будет затеять его вступление в наследство, – подхватил я. – Но это длинная дорога с преградами, возможно даже через суд. Да и вероятность того, что два года мамина пенсия в виде наследства дожидается его, маловата.
– Я готов попробовать.

Долги инвалида и возможные источники для их погашения мы структурировали и отобразили в схеме, в которую не вошла лишь задолженность перед ОАО «Тепловые сети», поскольку у Д. уже было заключено с этой организацией соглашение о реструктуризации сроком до 2031 года.

Президент областной нотариальной палаты Елена Фёдоровна Москаль – женщина, обладающая редким сочетанием ума, профессионализма и женского существа, быстро все поняла по телефону и назвала того нотариуса в Волосово, которому поручит принять документы и без проволочек с судами сделать всё возможное.

Константин направился в Волосово к этому нотариусу, по пути заехал в Бегуницы, взял нужные документы и, по моей просьбе, сфотографировал обстановку квартиры в деталях, а также заснял Д. в движении.

В Волосово его встретила закрытая дверь. Последовал звонок Москаль – и замена нотариуса, но уже не в этот день.
В третий раз Константин приехал в Волосово. На этот раз результативно, но не без трудностей. При совершении действий нотариус должна была установить личность Д., и потому категорически заявила: «Либо платный выезд в больницу, либо везите его ко мне». Решение было принято без промедлений – раз надо привезти, сделаем. Посадили инвалида в коляску, загрузили в машину и мигом доставили к нотариальной конторе. Нотариус спустилась в машину, поговорила с ним и приступила к оформлению вступления его в наследство после смерти матери:
– на 2/3 квартиры, в которой они проживали;
– на все её сбережения в банках, если таковые имеются.

Здесь же была составлена уже нотариальная доверенность и запрос в банк «Открытие», где лежали пенсионные накопления матери.

Мы никогда не руководствуемся 30-дневным сроком на ответ и всё делаем максимально быстро. Прежде всего потому, что у человека беда и он ждёт помощи прямо сейчас, да и у нас будет завал при таком объёме жалоб. Поэтому Константин взял запрос и в роли нарочного отвёз его в Санкт-Петербургский офис банка.

Работников банка ни просьба, ни рассказ ни к чему не подтолкнули. Ответ был неумолим: «В течение 30 дней ответим».
Но ответ пришёл на третий день. Есть 12400 рублей от мамы, и Д. наследник!

Эта прибавка улучшала положение. Кроме неё у нас появился ещё один финансовый источник, поскольку к этому времени «в дело вступила» Маргарита Сироткина, курирующая вопросы здравоохранения и социальной защиты граждан. Кому, как не ей, было знать, что областная соцзащита по решению специальной комиссии один раз в год может оказать малоимущим, инвалидам и иным нуждающимся материальную помощь в размере до 10 тысяч рублей. Она провела все консультации, согласования, и в соцзащиту Волосово ушло письмо Уполномоченного с изложением положения и просьбы. Таким образом, наша схема изменилась.

Но чтобы покрыть долги полностью, не хватало ещё 9 тысяч рублей. Больше источников мы не видели. Но, как часто говорил мой давний друг, сэкономленные деньги – это то же, что заработанные. И Константин погрузился в структуру начислений, образовавших долги.

Надо сказать, что на протяжении всего времени работы с Д. мы не встретили ни от кого отказа, к кому бы ни обращались. Руководители всех организаций быстро откликались на наши просьбы о помощи инвалиду и делали всё возможное буквально с первого обращения. Исключением был только Фонд капитального ремонта.

По телефону Константин договорился с Волосовской УК, и её директор снял требование об уплате пени в размере 8700 рублей. Чуть раньше он же отозвал исполнительный лист. Так же быстро «подвинулся» в требованиях по оплате 550 рублей пеней «ЭкоСервис». Сразу за этим я направил письмо его директору с неожиданным, но, как мне казалось, допустимым рассуждением. Долг по ХВС был рассчитан в отсутствие прибора учёта по нормативу да с применением повышающего коэффициента. Мы просили сделать перерасчёт с норматива на усреднённые показатели счётчиков по аналогии с квартирами тех же характеристик и не применять коэффициенты.

Главным был тезис о том, что неплатежами за минимально потреблённую воду (Д. никогда не стирал постельного белья, которого нет, никогда не принимал ванну, о чём свидетельствовали сделанные фотографии её состояния) не был нанесён компании ущерб в таком объёме, который выражен суммой 17 000 рублей. А это означает, что требование уплаты такой суммы носит характер не возмещения и восстановления справедливости, а наказания. Но какое может быть наказание для того, кто едва живёт.

Аналогичное письмо было направлено главе администрации Волосовского района Рыжкову В.В. с просьбой поддержать… В условиях современной гиперцентрализации, когда вместо развития конкуренции, напротив, ведётся централизация и создание больших компаний, занимающихся всем во всём районе, обращение к руководителю района было не по мелкому поводу, а оправданным.
Перерасчёт был сделан, и «ЭкоСервис» уменьшил свои требования в общем на 6700 рублей.

Не думаю, что Д., отправив 5 февраля сообщение Уполномоченному со своего старенького телефона, предполагал, что в то раннее утро рядом с ним невидимая бабочка взмахнула своими крыльями, и что за этим последуют все те действия, которые он будет наблюдать позднее каждый день.

Одновременно не думаю, что он воспринимал происходящее с особой благодарностью или восторгом. Впрочем, кто знает, что чувствуют и думают люди, когда они ничего не говорят.

Тем временем Константин развернул весь свой талант умения вести деловую беседу и находить компромиссы. По-русски говоря, мёртвого может уговорить, но с достоинством и честью. Картина его работы и происходящего раскладывалась на моём столе в фотографиях.

Вот фотография установленного новенького счётчика холодной воды. Нужно было поработать, чтобы счётчик бесплатно предоставил «ЭкоСервис», а Волосовская УК бесплатно его установила, и чтобы после установки специалисты вновь пришли, опломбировали и приняли прибор учёта.

Эффективность его оказалась бесспорной! Если прежде по нормативу Д. ежемесячно начисляли плату за воду более 800 руб., то после установки счётчика сумма стала меньше 100 руб.
Рядом фотография, на которой двое рабочих, на куртках которых видна отчётливая надпись: «Газпром», устанавливают газовый счётчик, который заблаговременно был приобретён Константином. Надо сказать, что и газовый счётчик был установлен бесплатно, директор Кингисеппского филиала АО «Газпром газораспределение Ленинградской области» пошёл нам навстречу.

В квартире работали и электрики управляющей компании, они восстанавливали проводку, меняли выключатели и ремонтировали розетки. Эта работа была не бесплатная. Выставленный счёт был оплачен из имеющихся средств. На них же были приобретены 5 энергосберегающих ламп.

Изучая выписку из банковского счёта матери Д., неожиданно мы нашли информацию, что ещё полгода назад на счёте в банке было не 12 400, а 16 000 рублей. В ответе на наш запрос банк указал, что со счёта ежемесячно снимали по 600 рублей за обслуживание депозита! Конечно же, банк получил развёрнутую позицию Уполномоченного и требование обосновать незаконные действия. Думали, что ждать ответа придётся долго, но уже через два дня из бегуницкой почты сообщили Константину, который стал там почти своим, что на счету матери Д. волшебным образом появилась сумма в 3600 рублей.

Таким образом, соотношение долгов и источников их погашения вновь изменилось и стало таким:

***

Понедельник 9 апреля являлся тем днём, на который была назначена поездка Д. в областную больницу на МРТ. Районные врачи сказали, что первая группа инвалидности несомненна, но без МРТ её не оформить. Интересно, когда МРТ не существовало, инвалидность не оформляли вообще?

В 11 часов на контрольный звонок Д. ответил, что одет и уже час ждёт, полностью готовый к дороге. С трудом дозвонились до районной больницы, а там:
– У нас сломалась машина.
– Так чего же молчите, он же ждёт. Сообщите о переносе или ожидании какого-то времени.
– А откуда у нас его телефон?

Детская безалаберность. Пришлось трясти и стимулировать весь день. Через 2 часа пришла «скорая» с одним водителем, который с порога сказал – как поедем- то, у меня нет никаких документов.
Главврач районки 2 недели как назначен, а зам главного вот так организовала. В общем, поехали. Через 3 часа звонок из областной – не берут без направления. Так его и не было, тогда кто и куда отправлял? Опять Константин «накручивает диск» телефона, и вот уже в работе областной комитет здравоохранения. Конечно, добились… К вечеру Д. был дома со снимками МРТ, а 19 апреля бюро Медико-социальной экспертизы в Гатчине установило ему инвалидность 1 группы бессрочно.

Какой смысл в подробном изложении этой истории? О, этих смыслов несколько! Прежде всего, показать, что в наше время есть люди, живущие почти за пределами человеческих возможностей, за гранью бедности. Попасть в подобную ситуацию можно с возрастом, с развитием болезни, в связи с семейной трагедией, травмой, обманом, мошенничеством и иными обстоятельствами, коих может быть множество.

Во-вторых, мне хотелось показать, что существующая заявительная система социальной помощи крайне неэффективна. Неэффективна, как для человека, так и для государства. Это просто понять. Огромная армия чиновников социальной защиты содержится государством, но она в ожидании, когда человек, теряющий память, сам разберётся в законах и постановлениях о том, что можно и что положено, потом сам привезёт на коляске своё истерзанное болезнью тело и заявит о своей просьбе женщине в окошке. И тогда через месяц … Конечно, это образ собирательный, но иллюстрирует смысл неэффективности такого порядка работы, когда огромное количество работников соцзащиты получает зарплату, а огромное количество нуждающихся не получает надлежащей и крайне необходимой помощи.

В-третьих, неправильно, что возможно накопить такие долги за ЖКУ. Необходимо определить критическую сумму, после которой следует энергично реагировать. Например, 30 тысяч рублей. Тогда ещё можно реструктурировать долги и этим дисциплинировать человека, возможно и открыть дверку к компенсации расходов на ЖКУ. Если сумма достигает 200 или 300 тысяч рублей, то человек перестаёт платить вообще. Сумма неподъёмная и на неё машут рукой – всё равно никогда не погасить, а с детьми не выгонят на улицу. У нас есть примеры, когда в таком положении оказываются многодетные семьи, с которыми действительно все мучаются и не выселяют. Мы помогали молодой девушке, потерявшей родителей и оставшейся одной с сестрой-инвалидом. Долг ещё больных родителей только рос, и нищета была запредельная. Тогда ребёнка-инвалида удалось поместить в интернат. А когда мы подключили в квартире свет и радостно сказали – вот теперь вы сможете что-то вкусненькое хранить в холодильнике, девушка простодушно и ещё более радостно ответила – нет, это потом, мы без света жили полгода, и теперь самое главное, что я смогу постирать.

В-четвёртых, пример показывает, что имеющееся в законе положение, позволяющее судебным приставам забирать половину от и без того минимальной пенсии, приводит к попаданию людей в кабальный замкнутый круг, когда старые долги не позволяют оплачивать текущие. Убежден, что взыскание на доходы должно быть ограничено величиной прожиточного минимума, суммой денег, необходимой для элементарного существования человека.

В-пятых, история Д. показывает, что если не всё, то многое можно исправить и улучшить качество жизни. Очень многое. В приведённом примере нам удалось погасить более чем 70-тысячный долг, увеличить пенсию на 6000 рублей, провести комплекс мероприятий по энергосбережению с эффективностью в 1000 рублей в месяц, привести в порядок его наследственные дела, оформить право собственности, организовать медицинское обследование, лечение и установление 1 группы инвалидности и многое иное. Мы гордимся, что в ходе работы нам удалось побудить дочь помогать отцу. Она обязалась систематически оплачивать часть коммунальных платежей и начала передавать посылки с продуктами. Мы прошли этот путь за 3 месяца, убедившись, что это можно сделать, что для самого инвалида такой путь непреодолим, что многое не удалось бы сделать дочери, если бы она взялась, а удавшееся заняло бы очень много времени. У Уполномоченного был ресурс и авторитета, и «административный», равно как и телефонное право. Всё же главный вывод в том, что сделать можно.

В-шестых, у нас нет среди всей системы множества государственных и муниципальных органов и их подведомственных учреждений ни одного, который бы имел полномочие и обязанность столь предметно заниматься человеком.

Вспоминаю историю, когда мы занимались женщиной, которая 5 месяцев находилась в одной из больниц. Главврач был милосерден и не выставлял на улицу. А женщина стремительно теряла память. Хорошо помнила давнишние события, а вчерашние забывала напрочь. Этим воспользовалась соседка – привезла её в больницу, после чего оформила на себя все документы на переход права собственности на квартиру бедной женщины. Выставлять её из больницы стало некуда. Мы приехали в поселение и собрали всех, кто мог иметь отношение к урегулированию такого положения человека. И что удивительно – представители и соцзащиты, и администрации нам таинственно шептали, что знали и подозревали соседку в нечистоплотности, что сочувствовали женщине, которая недавно потеряла мужа, что переживают за неё и при этом громко говорили, что у них нет полномочий и права вмешиваться в ход событий.

Всему этому 2 вывода.
1. Пора отказаться от заявительного принципа социальной помощи, точнее, от того, чтобы он был единственным. Способов обеспечения адресности помощи через социальный мониторинг должно быть три. Необходимо внедрить выявление нуждающихся социальными работниками и потом активное вовлечение в социальный мониторинг администраций муниципалитетов.
В век цифровых технологий и РЖД, и МФЦ рассылают СМС – ваш поезд № … отправляется через …, или документы готовы, можно получить …
Все мы давно учтены через СНИЛС, ИНН, Пенсионный Фонд, страховки и проч. Известны и возраст, и доходы, и долги, и имущество. Есть всё, нужен только …
2. Нужен специальный орган, а точнее, специальное полномочие имеющейся структуры органов социальной защиты для выполнения этой работы. И, конечно же, воля руководителей.

Верю, что когда-то это случится, и тороплю событие сегодня, 10 мая 2018 года.