Екатерина

Я подумал, что эту главу нужно назвать именно так, ибо именно она, главный специалист аппарата Уполномоченного раскрыла многолетнюю тайну Бурдо, и он из неизвестного психбольного превратился в обычного человека с биографией, то есть обрёл свою личность.

Из ПНИ нам сообщили, что давно нашли сестру Бурдо, что она не помнит брата, не имеет никаких фотографий, документов, и ничего рассказать не может.
Казалось бы, что еще? Но Екатерина позвонила ей сама, разыскав телефон через главу поселения. Трубку взял муж К. и сказал, что у жены никакого брата нет, он про него ничего не слышал. А вечером состоялся разговор с К.
Нужно быть женщиной, матерью, и пройти немало испытаний, чтобы построить разговор так, чтобы тебе рассказали то, что человек не рассказывал самому себе.
Передам только важное для нас – все трое детей родились в Казахстане, в разных районах. Приехали в Борщово в 1969-м, сестра и брат остались здесь с матерью, а её сразу и на несколько лет отправили в Белоруссию к родственникам. Брата помнит плохо, так как последний раз его видела, когда ей было лет семь. Знает точно, что он учился в каком-то ПТУ.
Екатерина отправила ей на телефон фотографии, которые сделала во время нашей с ним встречи в интернате.
– Нет, не узнаю. Столько лет прошло. Нос совсем не такой, не наш, а вот глаза на мамины похожи.
Вот и появился «хвостик», за который можно ухватиться.

Окрыленная практически азартом, Екатерина находит в Интернете все ПТУ Лужского района, наугад выбирает одно из них, звонит и… оказывается, что именно в нем, нынешнем ПТУ № 47, хранится архив всех Лужских ПТУ с советских времен. Директор обещала поискать, и нашла! Вот она, первая короткая и бесценная строка «секретной» биографии.
Бурдо учился в профессионально-техническом училище с 8 по 10 класс, с 1978 по 1980 год, по специальности «автокрановщик». В 1978 году поступил в училище из Оредежской школы-интерната. Отчислен 30 апреля 1980 года «по семейным обстоятельствам».
Оказывается, мы не там ищем. Не в коррекционных заведениях искать надо было, а в обычных. Если обычное ПТУ, то и интернат должен быть для здоровых детей, а это уже другое направление. Уверенные в предстоящем успехе, связываемся с заместителем главы администрации Лужского района Ниной Алексеевной Алексеевой и просим помощи. Ждем с нетерпением и получаем ответ – триаду с паузами в один день. «Ищем», «искали», «к сожалению». Как же так? И Екатерина пускается в образовательные недра сама.
Нашла в Оредеже среднюю школу. Трубку взяла директор Наталья Николаевна: «Бурдо? Не помню такого ученика. Я сама только в 90-х приехала в Оредеж. Но я посмотрю по документам, которые остались. Да, знаю еще, что в Оредеже раньше была школа-интернат, давно ликвидированная. Могу дать телефон ее последнего директора. Может, она сможет Вам помочь? Ее зовут Людмила Геннадьевна».

Так удалось найти бывшего директора Оредежской школы-интерната. Оказалось, что при его ликвидации в 2008 году архив никто не взял, не принял и не потребовал. Лежит он преспокойненько дома у замечательного директора старой закалки, не поднимается рука уничтожить, вот и пригодился.
Представляемся, просим, объясняем, ждём и вскоре слышим:
– Да, был такой ученик. Учился с 5 по 7 класс, с 1974 по 1978 год. Интернат для тех детей, которым трудно жилось дома – неполные семьи, сироты или очень маленький достаток. Весь год полный пансион. Детей забирали некоторых, но только на выходные или на каникулы, и, конечно, не всех.
– А откуда он к вам пришел?
– Здесь записано, что из Оредежской средней школы.
Вот и всё. С 1969 по 2016 год больше нет белых пятен. Очень скоро мы получили в комитете по образованию Ленинградской области ЖЕЛЕЗОБЕТОННУЮ, как говорил Филипп Филиппыч, бумагу с печатью и штампом об этой части его биографии.