Итоги своей работы на этом этапе мы свели в две таблицы.
№1 - Доказательства, собранные следствием (по материалам дела)
№2 - «Ошибки», допущенные следствием (по нашему мнению)
Доказательств всего оказалось 7. И действительно, среди них не было прямых. Это означает, что на месте кровавого преступления не найдены отпечатки и какие-либо следы осуждённого С, нет следов крови убитых в его вещах, на одежде, в машине, дома, под ногтями, в волосах и везде, где искали.
Не найдены следы ДНК. И это в условиях, когда со дня преступления не прошло и суток.
Нет свидетелей преступления и тех, кто вообще что-либо или кого-либо видел.
Нет записей камер наблюдения, которые иногда находят адвокаты или следователи в соседних домах или у магазинов.
Не зафиксирована и машина – ни камерами ДПС, ни системой «безопасный город».
Не найдено орудие убийства. Да, со дна реки Луги в 150 км от места убийства поднят нож. Но экспертиза не назвала его орудием убийства, а сделала заключение о возможности нанесения исследуемых ран этим ножом или аналогичным по характеристикам. Нож маленький с тоненьким гибким лезвием, а погибший весом за 100 килограмм и ростом около 190 см.
И ещё одно категоричное заключение экспертизы – «показанным во время следственного эксперимента движением имеющиеся повреждения на … (перечислены места) нанести нельзя».
В другой таблице были возникшие у нас вопросы.
– Например, по тому же следственному эксперименту. Почему его проводили не на месте преступления, а в какой-то комнате на втором этаже казённого дома. Почему при этом не велись видео- и аудиозаписи. В конечном итоге это дало повод С настаивать, что эксперимент производился под угрозами и диктовку, прерываемую фотографированием – «возьми макет ножа и подними руку», «сделай два шага и наклонись», «покажи левой рукой, где ножка этого стола». А на фотоотчёте оказались последовательно выложенные фотографии с комментариями, как С на глазах понятых наносит удары и показывает руками места расположения тел.
– Каким образом был принят присяжными, судом и оказался состоятельным мотив преступления, предложенный обвинителем – нежелание С отдавать полуторамиллионный долг? В деле нет долговой расписки, договора, нет подтверждения приобретения товара или имущества на эту сумму или иных долговых обязательств, которые нужно было покрыть. С ездит на отечественной «девятке», и живёт он с мамой в одной квартире. Но о долге сказал сын погибших. Он же перечислил похищенное и назвал точную сумму денег, которая лежала на камине и исчезла. И суд принял! И, оказалось, не имеет значения, что у сына никогда не было ключей от родительской квартиры. Даже в день трагедии, чтобы войти в их квартиру, он был вынужден просить ключ у бабушки.
– Разрушало логическую концепцию обвинения и то, что была проведена проверка показаний на месте, но обвиняемый ничего не подписал. Получается, что, якобы, на месте все обстоятельства показал, но подписать бумагу, в которой они отражены, отказался. Сюда же нужно прибавить странный список похищенного – несколько бутылок спиртного, два полотенца, телефон и женские домашние тапочки. В материалах значится, что обвиняемый рассказал и показал на место, куда были выброшены вещи… но ничего найдено не было. И ещё. В квартире обнаружен след ноги неустановленного лица и отпечатки пальцев неустановленного мужчины на бумаге и кухонном ноже.
Отчётливо вырисовалась полная картина системы доказательств, и мы смогли через несколько месяцев после присяжных составить своё мнение о них и, пожалуй, более независимое, поскольку оно не было обременено работой в судебном процессе, а значит, его формирование не было ограничено временем.
Всё было за то, что представленные доказательства были столь косвенные и столь неубедительные, что принятие решения о лишении человека свободы на 15 лет на основании них казалось совершенно не обоснованным, не справедливым и чрезмерно жестоким.
Итоги своей работы на этом этапе мы свели в две таблицы.